Связь «усыновитель – усыновленный» привлекает к дебатам заинтересованные социальные институты

Соотношение между числом усыновителей в Болгарии и числом брошенных родителями детей остается почти неизменным в течение лет, а это является сигналом, что наступило время изменить систему подбора семей-кандидатов в усыновители. Вывод напрашивается в результате долголетней практики неправительственных организаций, поставщиков социальных услуг. С этой целью они пригласили представителей государственных институтов подключиться к дискуссионному форуму на тему «Голос усыновленного ребенка». В центре дискуссий были вызовы и трудности в воспитании усыновленных детей, которые недооцениваются вначале, а годы спустя они часто становятся причиной разочарований и даже отказа от усыновления.
По неофициальным данным, в середине 2019 г. в Болгарии было 1814 детей, внесенных в реестры усыновления, а семей, желающих усыновить ребенка, было 1533. В год усыновляются около 500-516 детей, и соотношение «больше детей – меньше кандидатов в усыновители» сохраняется. Инвалидов, ожидающих усыновление – 923 ребенка, но в прошлом году из них процедуру прошли только 23, а до середины сего года их было лишь 8. Это данные исследования, инициированного Комплексом социальных услуг в городе Пловдив и ассоциации «Усыновленные и усыновители».
«Наши данные не претендуют на представительность, но они очерчивают тенденции и раскрывают поле для углубленного анализа проблемы с усыновлением в Болгарии», − говорит Недка Петрова, эксперт-координатор в «Национальном альянсе социальной ответственности». Самой болезненной темой, которая может нанести серьезные травмы человеку, специалисты назвали процедуру прекращения усыновления. Это вопрос с неоднозначным ответом, который нуждается в серьезных дебатах и последующих административных действиях.
«Немаловажно упомянуть, что, в сущности, мы, взрослые, входим в жизнь ребенка и мы, усыновители и кандидаты в усыновители, те, кто должен принять ребенка с его особенностями, идентичностью, его поведением, и принять, что это наш ребенок навсегда, без возможности отказаться от него, если что-то когда-то нам не понравится, − объясняет Недка Петрова. – Это ребенок, у которого уже есть опыт, он пережил какие-то травмы, и наш долг – позаботиться о нем, вылечить его травмы и создать ему условия для счастливого детства. Согласно закону, с прекращением усыновления ребенок возвращает свою самоличность по рождению, и снова наследует своих биологических родителей. Чаще всего это происходит, когда ребенок вступает в нелегкий возраст – 15-16 лет. Получается так, что только осознав себя, как личность, он снова, с изменением имени, теряет свою идентичность. Его имя было сменено один раз – при усыновлении, например, в возрасте 5-6 лет, а потом, после долгой судебной процедуры по отказу от усыновления, скажем, в 16 лет, ему снова возвращают имя при рождении. Представьте себе, что половину учебного года в школу ходил Валерий, а во второй половине ребенку приходится представляться Владимиром. И он снова возвращается к родителям, которые вообще не ожидают, что этот ребенок будет вписан в их реестр и будет их наследником. Это очень тяжелые проблемы, с которыми мы должны справляться, и поэтому мы ищем самое лучшее решение для ребенка в каждом конкретном случае».
Важен также и вопрос с обучением и подготовкой кандидатов в усыновители. Существует мнение, что оно недостаточно, как объем и качество. Необходима лучшая теоретическая и практическая подготовка и специалистов, участвующих в оценке кандидатов в усыновители, чтобы мог быть осуществлен качественный подбор. По мнению социальных работников, заполнивших анкету, оценка этих семей должна пройти через фокус и представления ребенка, который нуждается в родительской заботе.
Не на последнем месте по важности стоит возрастная граница семей, подающих документы на усыновление. По мнению опрошенных, большая часть проблем наступает тогда, когда существует серьезная разница в возрасте усыновителей и усыновленных детей.


Перевод Десиславы Семковской